Еще два светофора — и он на месте.

Американцы, когда Джордж ехал по магистрали, при виде знака доллара на борту его автомобиля уступали ему дорогу и приветственно махали рукой.

Джордж в свою очередь, исполненный дружеских чувств, сигналил им задними огнями. Американцы ему явно нравились.

Район Апопка-Вайнленд-роуд, само собой, был застроен частными резиденциями, но оказался совсем не таким, каким его себе представлял Джордж. Дома здесь стояли большие, красивые. Эдит жила в доме номер 22620. Джордж никогда не слышал, что у домов бывают такие номера. Он медленно двигался по тихой улочке, внимательно разглядывая все вокруг.

Должно быть, Эдит и Джосс и в самом деле богаты, если могут себе позволить роскошь жить в таком районе. Дом Джозефа, казавшийся Джорджу огромным, был просто жалкой лачугой в сравнении с этим особняком! Номера домов уже перевалили за 22600, и Джордж еще больше заволновался.

Наконец он увидел дом Эдит!

Большой, как и остальные особняки, выкрашенный в белый цвет, он стоял в глубине, на большом расстоянии от проезжей части улицы, раскинувшись по всему участку. К нему вела длинная извилистая дорога, пересекавшая лужайку. Дом имел не меньше восьмидесяти фунтов в поперечнике! В центре крыши, выкрашенной в густой темно-вишневый цвет, высилась башенка с окнами по периметру, будто в обсерватории. Ставни на окнах тоже были вишневого цвета, как и сдвоенные парадные двери. По обеим сторонам дороги тянулся сад, представлявший собой куртины из кустарника и деревьев. Под лимонным деревом стояла белая скамейка. Газон был доведен до совершенства. В траве, орошая ее, шумел искусственный дождь.

Жаль, что рядом нет его матери. Посмотрела бы она, как устроила Эдит свою жизнь! Нет, лучше не надо! Она всегда настроение портит.

Впрочем, он сфотографирует дом. И пошлет старухе. Чтобы позлить ее!

Джордж подъехал к парадному входу.

Что тут началось!

Откуда-то из-за дома, будто по мановению волшебной палочки, выскочили два здоровенных добермана. Увидев два нацеленных на него набора зубов, нажатием кнопки Джордж поднял стекла на дверцах машины. Собаки так лаяли, что душа у него ушла в пятки.

Вдруг он услышал женский голос:

— Данте… Инферно… Ко мне, мальчики! — Собаки тотчас затихли и помчались на голос, крутя короткими, похожими на кисти, хвостами. Чуть в стороне от дома стояла женщина. Это была Эдит. Совсем другая Эдит.

Не имевшая ничего общего с прежней.

Элегантное белое платье с широким черным поясом, черные туфли на высоких каблуках. Стройная, с высокой красивой грудью. Джордж был поражен: у Эдит никогда не было пышной груди! Она выглядела лучше, чем двадцать лет тому назад! Приложив козырьком руку к глазам, она пыталась рассмотреть, кто сидит в машине.

Джорд вышел.

Одна из собак снова было кинулась к нему, но Эдит прикрикнула на нее.

— Привет, Эдит! Давненько не виделись!

Джордж смотрел, как широко раскрылись глаза Эдит, а губы растянулись в улыбке.

— Это ты, Джордж? — спросила она охрипшим от волнения голосом.

Он кивнул. Она бросилась в его объятия, а собаки бежали за ней — они поняли, что приехал друг!

— О, Джордж!.. Джордж! Какое счастье, что ты здесь! Но почему же ты не позвонил, почему не дал знать о своем приезде? А где же Илэйн? И как там все поживают?

Слова Эдит обгоняли друг друга, пока Эдит вела Джорджа в дом. Сердце ее радостно колотилось: они с Джорджем, столько пережили вместе! Среди родственников у Эдит никого не было ближе. Только с ним ей не хотелось расставаться, когда она покидала Англию. И вот теперь он здесь, рядом! Счастью Эдит не было предела.

Джордж крепко держал ее за руку, к горлу подступил комок.

Да, ничего нет на свете дороже семьи!

На обратном пути в Грэнтли Уилли сказал Патрику:

— Эта баба, Пэт, хуже любого психа, у нее крыша поехала. Да и сынок ее, Джозеф, не лучше.

Патрик рассеянно кивнул. Он думал о том, что они ничего не узнали, только зря потратили время.

Но не мог же, в конце концов, этот тип сгинуть?! Должен он где-то быть! Расплатись он где-либо кредитной карточкой, Патрик, при своих обширных знакомствах, тут же вышел бы на него!

В руках Патрика находились все нужные нити. Будь у него время, он мог бы раздобыть любую информацию.

Но времени как раз у него и не было!

Как только Кэйт станет известно имя Потрошителя, полиция немедленно кинется на поиски Маркхэма. Можно, конечно, расправиться с негодяем и в тюремной камере, но это уже совсем не то. Патрик хотел поймать негодяя сам, без чьей-то помощи.

Зазвонил телефон, и Патрик услышал в трубке женский голос:

— Мистер Келли?

Патрик зевнул:

— Да, это я.

— Меня зовут Лоуэлла Паркер, я из фирмы «Колмби Кредит». Вас интересует некоторая информация о Джордже Маркхэме?

Патрик затаил дыхание.

— Да-да, продолжайте.

— Вы получите информацию только на определенных условиях. Я потратила столько сил…

— Хорошо-хорошо, не надо говорить лишнего. Если ваша информация меня заинтересует, вы получите свои деньги.

Женщина деликатно кашлянула, и Патрик порадовался, что она на другом конце провода. Будь она тут, он наверняка схватил бы ее за глотку и вытряс из нее всю нужную информацию.

— Двадцатого числа этого месяца Джордж Маркхэм забронировал по кредитной карточке место на авиарейс в Орландо, на двадцать третье число. Путешествие организовано компанией «Туры в тропики».

Патрик утратил дар речи.

Значит, грязный ублюдок опять его обскакал.

— Мистер Келли, вы меня слушаете?

— Что? О да, конечно. Извините.

— Надеюсь, это вас заинтересовало?

— О… да. Да, конечно. Вы, мисс Паркер, получите свои деньги!

Женщина рассыпалась в благодарностях, а Патрик тихонько положил телефонную трубку и, подойдя к окну, стал смотреть на улицу.

Итак, Маркхэм слинял в Штаты!

Патрик полистал телефонную книгу, нашел «Туры в тропики». Пока он проверял номер рейса и уточнял, находился ли на борту самолета Джордж Маркхэм, у него уже созрел план действий.

Фредерик Флауэрс обвел взглядом лица газетчиков. Их собралось видимо-невидимо. Флауэрс нервничал, как обычно, когда приходилось общаться с прессой: никогда не знаешь, о чем тебя спросят.

Первым задал вопрос нечесаный бородач:

— Можно ли утверждать, что это работа «Потрошителя из Грэнтли?» — Бородач буквально сверлил Флауэрса глазами.